Сергей Бадей - Стремительный полет [СИ]
– Это запрещенный прием! – запротестовал Семен. – Я не виноват! И потом, если бы не я, были бы вы здесь!
– Что есть, то есть, – вынужден был признать я. – Значит, решаем так: делаем дело, потом спрашиваем жриц Храма, тогда и будем знать, как меня называть. Хотя, честно скажу, меня ваше упорное желание видеть меня Владыкой – не греет!
Мы все с удивлением пялились на открывающуюся перед нами картину. Одна Катрина, смотрела с любопытством. Ну, она-то тут еще не бывала. Я имею в виду таверну "У веселого Барбуса".
Дверь новая. У двери двое здоровых мужиков. Я бы даже сказал, что это скрытые айраниты. Но нет! Не айраниты. Онтеро тоже удивлен. К тому же он как-то сказал, что мы чувствуем нашу кровь. Здесь, никаких ощущений. Здоровые, но люди! И в этой местности так: если здоров, то туп. Сила заменяет недостаток интеллекта. А то, что заменяет, было видно по лицам этих индивидов. В руках короткие и внушительные дубинки. По тому, как ловко они умещались в здоровых лапах этих дядей, было видно, что владеть ими умеют. Короче, профессиональные вышибалы. Непонятно только, что они тут делают.
Я спрыгнул с Джупана и подошел поближе. Взгляды церберов сфокусировались на моей персоне.
– Где хозяин? – деловито спросил я.
– Клюб закрыт! – сообщил мне один из вышибал.
– У тебя что, со слухом проблемы? – осведомился я. – Я тебя не спрашивал: открыт, или закрыт. Я тебя спрашивал: где хозяин. Разницу чувствуешь?
– Клюб закрыт, – угрюмо повторил вышибала, удобнее перехватывая дубинку.
Ясно! В примитивное пропускное устройство вставлена одна единственная фраза. Иных вариантов ответа не предусмотрено. Вероятно, есть что-то, переключающее это несчастье на "вход", но что именно? Создавалась ситуация имеющая два решения. Одно длительное (сторонник его – Сема, по лицу видно), второе – краткое (мое, тут и к бабке не ходи).
Страж двери, так и не успев ничего сообразить, неожиданно налетел на своего товарища. Масса, умноженная на неожиданность, создала силу инерции, непреодолимую для обоих держиморд. Они так и загрохотали своим набором костей и дубинок по мостовой.
– А разница была, – сообщил я двум телам на мостовой.
Створки двери, от хорошего пинка ногой, резко распахнулись.
– Входи дорогой Карлсон! Ну, и вы, малыши, тоже, – провозгласил я, переступая порог. – Эй, хозяин! Дверь сего заведения была гостеприимно распахнута. Вот мы и зашли.
В глубине помещения, за дверью на кухню, что-то загрохотало и коротко ругнулось. Дверь приоткрылась, и в проем осторожно просунулась голова хозяина таверны.
– Кто там? – осведомилась она хриплым голосом. – Клюб пока еще закрытый. Приходите вечером. И вообще, кто вас впустил?
– Та-ак, – протянул я. – Зазнался, значит! Не узнаешь, значит. Кто нас впустил спрашиваешь, значит. Ну, теперь не обижайся!
– Влад, ты один справишься? Или все же разрешишь мне присоединиться? – с нездоровым интересом спросил Валерка, становясь рядом со мной.
– А может, сначала споем? – вмешался Онтеро. – Так он тебя быстрее узнает. Заодно, и дадим всем знать, что мы прибыли.
– Смотри, Влад! А ведь вон тот, на полотнище, на тебя здорово похож, – заметил Семен, указывая на кусок ткани, висевший в противоположном конце зала.
– Ну, не то, чтобы очень. Но сходство есть, – кивнула Катя.
– О! Кто к нам пожаловал? – наконец-то сообразил хозяин. – Сам основатель с соратниками! Нет-нет! Для вас вход всегда открыт! Проходите, присаживайтесь! …Эй! Кто там? Ану, быстро поднимите вещи дорогих гостей наверх, в их комнаты! Теперь понятно, почему вас пропустили на входе. Надо же, какие сообразительные парни мне попались!
В это время, "сообразительные" парни, с дубинками наперевес, ввалились в дверь таверны.
– О! Хорошо, что вы здесь! – отреагировал Онтеро. – Займитесь нашими конями! Они там, к коновязи привязаны.
– С белым и вороным поосторожнее! – счел своим долгом предупредить Семен. – Они, если что, могут довольно сильно укусить.
Я же, внимательно рассматривал хозяина таверны. Очень внимательно.
– Интересно. И на что же меня, без меня подписали? – грозно спросил я, закончив осмотр. – Лучше сам признайся, морда спекулянтская, пока я за твою таверну всерьез не взялся. Это что за натюрморт вон там висит? О каком основателе ты толковал? Излагай! Быстро и четко, чтобы я сразу понял. А чтобы было быстрее и четче, вспомни наш последний визит, и в каком виде твоя таверна была после него. Так вот, то, что было – это можно назвать детским лепетом по сравнению с тем, что будет. Начинай! Я жду.
– Дык, ведь, – нерешительно заговорил хозяин. – Как вы, значитца, уехали, собрались благородные кавалеры. …Вот тут и собрались. А где же им еще собираться-то? Только тут и можно. Потому, как тут….
– Короче! – рявкнул я. – Собрались. И что?
– Так и решили они принять тебя, благородный Влад, в число основателей Ордена. Потому как, ты указал путь, по которому следывает идтить.
– Это кому я указывал путь? – подозрительно спросил я.
– Да если тем путем, который указывал Влад, идти, то полгорода снесено будет в первую же ночь! – убежденно спрогнозировал Валерка.
– Дык, благородному Кетвану и указал ты путь, – отчаянно заговорил хозяин. – Мол, нечего тут сидеть и эль просто так дудлить. Надо сначала нечисть какую зарубить, а потом уже и праздновать. А таверну мою было решено назвать клюбом. Ты, помнится, в прошлый раз все время так называл мою таверну. А какой же клюб без портрету основателю? Так сам благородный Кетван сказал. Он и маляра привел, чтобы этот портрет нарисовать. Этот маляр, пока рисовал, бочонок лучшего гномьего эля вылакал, стервец! Мол, это ему какого-то вздохновения придает. Не знаю, что мой эль ему придавал, только после него, этот художник сам без всякого вздохновения валялся.
– Угу, – понимающе кивнул Семен, внимательно рассматривая гигантский портрет. – Фоторобот составлен со слов свидетелей. Надо сказать, что еще не плохо составлен. Хоть какое-то сходство есть. Не то, что у наших Земных доблестных органов.
– Бочка от эля осталась? – деловито спросил я. – Никуда ее не девай! Я в нее этого горе-художника запакую, и, на манер князя Гвидона, морем плавать отправлю. Тут где-нибудь поблизости моря имеются?
– Для такого дела – найдем! – оптимистично потирая руки, пообещал Онтеро.
Глава 5
Раздался осторожный стук в дверь.
– Не заперто! – отозвался я, приподнимая голову с подушки.
В проем приоткрывшейся двери, втиснулась физиономия хозяина таверны.
– Там, в конце улицы, благородный кавалер Кетван появился. Ты, благородный Влад указывал, что бы я, значитца, тебя предупредил о том.
– Очень хорошо! – я одним рывком встал на ноги. – Можешь заниматься своими делами. Свободен!
Голова хозяина мгновенно исчезла. Я услышал дробный топот ног по лестнице, ведущей на первый этаж.
Кавалера Кетвана, под портретом основателя, встретил сам основатель. Мало того. Встретил в окружении своих соратников, которых выдернул из их комнат железной рукой и с недрогнувшим сердцем. В виду этого обстоятельства, лица соратников были далеки от чувств доброты и всепрощения.
Единственной, кого я не смог вставить в свое окружение, была Катрина. На мое требование выйти и присоединится, она ответила коротко и ясно. Примерно, перевод прозвучит так: "Отстань! Я устала и спать хочу".
Переждав всю гамму чувств, пробежавшую по лицу кавалера, я сурово спросил:
– Так! И что же это за художества? Вон там, у меня над головой.
– А как же? – радостно отозвался Кетван, ни мало не смущенный суровостью моего тона. – Так уж положено! Если есть основатель, то его надобно изобразить надлежащим образом.
– Что?! – возопил я, услышав сдавленный смешок за спиной. – Это и есть надлежащий образ? Ты что, с замковой стены свалился? Где я, а где образ?
Кетван озабоченно сравнил оригинал с портретом и покачал головой.
– А ведь говорил я ему, что не похож. Что же теперь делать? Проткнуть его мечом, или заставить перерисовывать?
– У меня гномского эля больше нет! – решительно заявил хозяин таверны. – Мне его вздохновения без надобности!
– Да, вообще, этот портрет не нужен! – решительно заявил я.
– Да какой же клюб без портрета? – удивленно поднял брови Кетван. – Ты же сам говорил, что в клюбе вешается портрет основателя!
– Это когда я такое говорил? – изумился я.
– А в аккурат после того, как мы последнюю бочку эля тут выпили и собирались идти с соседнюю таверну, – напомнил мне Кетван.
– Что-то такое было, – попытался вспомнить Валерка. – Точно сказать не могу, но что-то ты такое говорил.
– А я не помню, – отмахнулся Онтеро в ответ на мой вопросительный взгляд.
– Понятно, – вздохнул я. – Так вот, благородный Кетван. Клуб…. Не клюб, а клуб. Может обходится и без портрета основателя. Особенно, без такого вот портрета! Главное не портрет, а дух клуба! Ведь клуб, это в сущности тот же орден, только не официальный. Да и какой же я основатель, скажи на милость? Кто тут проводил соответствующие изменения и принимал решения?
